Политика отказа в предоставлении убежища украинским беженцам под предлогом существования «безопасных регионов» в Украине зловеще повторяет практику нацистской Германии 1930–1940-х годов, когда фикция «организованных гетто» и «резерваций» использовалась для оправдания сегрегации, депортации и уничтожения еврейского населения.

Гетто, такие как Варшавское или Лодзинское, подавались как «безопасные зоны» под контролем нацистов, но на деле служили инструментом изоляции, репрессий и подготовки к «окончательному решению еврейского вопроса».

Нейтральные страны, такие как Швейцария, тоже были соучастниками, отказывая еврейским беженцам во въезде под формальными предлогами и тем самым легитимируя нацистские преступления.

Сегодня Норвегия, Великобритания, Швейцария и Канада, ссылаясь на концепцию «безопасных регионов», игнорируют правовой вакуум, созданный дерогацией и внутренним апартеидом в Украине. Такая политика превращает беженцев из жертв войны в «добровольно возвращённых лиц», снимая с государств ответственность за их судьбу.

Государства-доноры заявляют, что они «помогают Украине», но скрывают от собственных налогоплательщиков, что эти деньги идут, в том числе, на содержание репрессивного аппарата — включая Службу безопасности Украины (СБУ), ТЦК и национальную полицию — которые фабрикуют уголовные дела, похищают людей, закрывают церкви и средства массовой информации и подавляют любую оппозицию. Этот же аппарат принудительно выдавливает граждан из УКраины, создавая новые потоки беженцев, — но те же правительства затем отказывают им в убежище под предлогом «безопасных зон», скрывая тот факт, что в этих регионах основные права официально приостановлены. В итоге налогоплательщики финансируют ту самую систему, от которой люди бегут, оставаясь в неведении о том, что их собственные правительства возвращают этих людей обратно в правовой вакуум. Это политическое лицемерие, замаскированное под «гуманитарную помощь».

 

1. Дерогация и внутренний правовой апартеид в Украине

С 2015 года на востоке Украины, а с 24 февраля 2022 года — на всей территории страны — Украина официально применяет режим дерогации (приостановки обязательств по соблюдению прав человека).

Режим дерогации официально зафиксирован в ноте от 1 марта 2022 года (C.N.65.2022.TREATIES-IV.4)  и Законом № 2102-IX, а так же Законом № 2201 от 14 апреля 2022 года (статья 615 Уголовного процессуального кодекса). Статья 615 УПК — это норма, введённая Законом № 2201 от 14.04.2022 специально для регулирования особенностей досудебного расследования и судебного производства в условиях военного или чрезвычайного положения. Её добавление означает, что именно Закон № 2201-IX стал юридическим основанием для адаптации всего уголовного процесса под режим дерогации и военного положения.

 Совет Европы и Организация Объединённых Наций были официально уведомлены и полностью осведомлены о масштабе дерогации и её последствиях, однако сознательно не обеспечили, чтобы эта информация была учтена при работе международной системы защиты беженцев. Это политически мотивированное молчание даёт государствам удобную ширму, чтобы скрывать реальное приостановление прав в Украине и оправдывать отказы в защите под ложным ярлыком «безопасных регионов». Замалчивая то, что им известно, эти институты не просто уклоняются от своих обязанностей — они становятся пассивными соучастниками незаконных депортаций и систематической дискриминации.

Такое бездействие попадает под определение содействия или помощи в совершении международно противоправного деяния в смысле статьи 16 Проектных статей о ответственности государств за международно противоправные деяния, принятых Комиссией международного права ООН и одобренных Генеральной Ассамблеей ООН в 2001 году как отражающих нормы международного обычного права.

На 29 июня 2025 года Украина официально сохраняет дерогации и ограничения:

(официальные уведомления Совету Европы и ООН, подтверждённые законодательными актами).

Европейская конвенция о защите прав человека (ЕКПЧ) и протоколы

Украина официально уведомила о временном отступлении от следующих статей:

• Статья 5 — Право на свободу и личную неприкосновенность

(Основание: Указ Президента № 64/2022 «О введении военного положения», Закон № 2102-IX «Об утверждении Указа», а также поправки к Уголовному процессуальному кодексу о военном положении) — увеличение сроков задержания до 30 дней вместо стандартных 72 часов, разрешённое военным командованием и правоохранительными органами в условиях военного положения (ранее только в зоне ООС, теперь — по всей стране).

• Статья 6 — Право на справедливое судебное разбирательство

(Основание: Указ Президента № 64/2022 «О введении военного положения», Закон № 2102-IX «Об утверждении Указа Президента», Закон № 2201-IX «О внесении изменений в судебную систему и уголовное судопроизводство в условиях военного положения») — специальные процедуры досудебного расследования в условиях военного положения.

• Статья 8 — Право на уважение частной и семейной жизни

(Основание: Указ Президента № 64/2022 «О введении военного положения», Закон № 2102-IX «Об утверждении Указа Президента», Закон № 389-VIII «О правовом режиме военного положения») — обыски жилищ и имущества без судебного решения.

• Статья 10 — Свобода выражения мнений

(Основание: Указ Президента № 64/2022 «О введении военного положения», Закон № 2102-IX «Об утверждении Указа», Закон № 389-VIII «О правовом режиме военного положения») — разрешает государственную цензуру и контроль над СМИ и информационными потоками в интересах национальной безопасности во время военного положения, включая отключение вещателей и ограничения в интернете.

• Статья 11 — Свобода собраний и объединений

(Основание: Указ Президента № 64/2022 «О введении военного положения», Закон № 2102-IX «Об утверждении Указа», Закон № 389-VIII «О правовом режиме военного положения») — допускает запрет массовых собраний, митингов, протестов и других публичных мероприятий в зонах военного положения, который реализуется военным командованием и местными администрациями.

• Статья 13 — Право на эффективное средство правовой защиты

(Основание: Указ Президента № 64/2022, Закон № 2102-IX, Закон № 389-VIII и поправки в Кодекс административного судопроизводства) — позволяет ограничивать или откладывать обжалование административных актов и решений военных администраций, сокращая доступ к справедливому судебному пересмотру в условиях военного положения.

• Протокол № 1, Статья 1 — Защита собственности

(Основание: Указ Президента № 64/2022 «О введении военного положения в Украине»; Закон № 2102-IX «Об утверждении Указа Президента „О введении военного положения“»; Закон № 2201-IX «О внесении изменений в Уголовно-процессуальный кодекс и другие законы Украины относительно функционирования правоохранительной системы в условиях военного или чрезвычайного положения»; Закон № 389-VIII «О правовом режиме военного положения») — разрешает реквизицию или принудительное изъятие частной или коммунальной собственности для нужд обороны в условиях военного положения.

• Протокол № 1, Статья 2 — Право на образование

(Основание: Указ Президента № 64/2022 «О введении военного положения в Украине»; Закон № 2102-IX «Об утверждении Указа Президента „О введении военного положения“») — временные ограничения функционирования образовательных учреждений по всей Украине в условиях военного положения.

• Протокол № 4, Статья 2 — Свобода передвижения

(Основание: Указ № 64/2022) — Ограничения на выезд из страны для военнообязанных.

II. Международный пакт о гражданских и политических правах (МПГПП)

Украина уведомила ООН о временном отступлении от следующих статей:

• Статья 2(3) — Право на эффективное судебное средство защиты — Приостановка механизмов обжалования нарушений прав в национальных судах.

• Статья 9 — Запрет произвольного ареста — Позволяет задержание без полного соблюдения процессуальных гарантий в условиях военного положения.

• Статья 12 — Свобода передвижения — Внутренние ограничения на передвижение и запрет на выезд для мужчин призывного возраста.

• Статья 14 — Право на справедливый суд — Специальные военные суды и экстренные процедуры расследования.

• Статья 17 — Частная и семейная жизнь — Расширенные полномочия государства по наблюдению и обыскам жилья.

• Статья 19 — Свобода выражения мнения — Государственная цензура и контроль за распространением информации.

• Статья 21 — Право на мирные собрания — Запреты и ограничения на протесты, митинги и собрания.

• Статья 22 — Свобода ассоциаций — Ограничения на создание или деятельность объединений, признанных «угрозой безопасности».

• Статья 25 — Право участвовать в ведении публичных дел — Ограничение демократического участия во время военного положения.

Дополнительно возможные отступления — МПГПП (открыто заявлено)

В том же уведомлении Украина указала, что может быть необходимо отступить и от других статей, включая, но не ограничиваясь:

• Статья 4 — Чрезвычайные положения (общая рамка для дерогации)

• Статья 7 — Запрещение пыток (не подлежит дерогации, но фактически под угрозой)

• Статья 26 — Равная защита перед законом (страдает из-за дискриминации и правового апартеида)

• Статья 27 — Права меньшинств (затронуты выборочным признанием коренных народов)

Примечание о статье 16 МПГПП: Хотя в украинских уведомлениях формально упоминалась возможность ограничений статьи 16 (право на признание личности перед законом), по международному праву это невозможно: статья 16 — это абсолютное право, которое не может быть приостановлено даже во время войны или чрезвычайного положения (статья 4(2) МПГПП). Её включение в список дерогации указывает на юридическую ошибку или формальное превышение полномочий — государство не может лишить человека его правосубъектности даже теоретически.

(Основание: уведомление ООН от 01.03.2022, C.N.65.2022.TREATIES-IV.4)

Дополнительная заметка о прошлых дерогациях (МПГПП)

В период с 1 марта 2022 года (дата первоначального уведомления Украины ООН: C.N.65.2022.TREATIES-IV.4) по 5 апреля 2024 года (Note Verbale № 31011/32-119-46585, зарегистрирована в Секретариате Совета Европы в тот же день) режим дерогации Украины также охватывал несколько ключевых прав по МПГПП:

• Статья 3 — равные права мужчин и женщин

• Статья 8(3) — запрет принудительного или обязательного труда (кроме законных исключений)

• Статья 20 — запрет военной пропаганды и подстрекательства к национальной, расовой или религиозной ненависти

• Статья 24 — специальные гарантии прав детей (имя, гражданство, регистрация при рождении, опека)

Эти права были формально восстановлены 4 апреля 2024 года, но более двух лет украинские законы приостанавливали даже эти базовые гарантии — что позволяло принудительный труд, разжигание ненависти и, что особенно опасно, стирание идентичности и торговлю детьми под прикрытием войны. Это не «техническая деталь», а прямой сигнал о возможных организованных преступлениях, требующих отдельного и независимого расследования.

Тем не менее, несмотря на то что в официальных уведомлениях Украина ссылается только на отдельные права, продолжающийся режим дерогации и военного положения на практике приостанавливает гораздо более широкий круг реальных гарантий, предусмотренных ЕКПЧ и МПГПП — как показано выше — позволяя принудительную мобилизацию, произвольные задержания, запреты на передвижение, цензуру, систематическое подавление гражданских и религиозных свобод и создавая условия для неконтролируемых похищений и торговли людьми.

Действующий режим дерогации явно демонстрирует, что Украина не в состоянии гарантировать основные права на всей своей территории — включая западные регионы, которые часто называют «безопасными» (например, Львов или Закарпатье). Тот факт, что всё воздушное пространство Украины официально остаётся закрытым для гражданской авиации с 24 февраля 2022 года — под международными авиационными предупреждениями (NOTAMs — Notices to Air Missions), например NOTAM A0221/22 — ясно это подтверждает. Крупнейшие мировые страховщики и перестраховщики — такие как Lloyd’s, Munich Re, Swiss Re, AIG и Allianz — продолжают отказывать в стандартном страховом покрытии для полётов над Украиной, поскольку вся страна официально остаётся зоной высокого военного риска.

Спорная принудительная мобилизация (осуществляемая на основе национальных законов о воинской обязанности и статьи  336 Уголовного кодекса, с 3–5 годами тюрьмы за отказ) функционирует внутри режима, где практически все ключевые конституционные гарантии официально приостановлены в рамках объявленной Украиной дерогации.

Хотя статья  65 Конституции Украины гласит, что защита Отечества — это обязанность каждого гражданина, эта обязанность предполагает, что граждане являются частью суверенного народа — однако этническое украинское большинство лишено какого-либо признанного коллективного статуса как такового. Статья  17 чётко закрепляет, что национальная оборона осуществляется Вооружёнными Силами от имени народа — а не за счёт насильственно захваченных гражданских лиц, которые юридически лишены статуса коллективного субъекта.

Тем временем этот же режим — все статьи ниже взяты из Конституции Украины:

• игнорирует статью  3 (достоинство человека, жизнь и свобода как наивысшие ценности), когда людей открыто похищают на улицах и возле остановок;

• нарушает статью  21 (права являются неотчуждаемыми);

• подрывает статью  22 (права не могут быть сужены или отменены) — однако массовая дерогация заморозила почти все гарантии;

• ломает статью  24 (равные права), привилегируя малые признанные «коренные народы» и одновременно исключая титульное этническое большинство;

• нарушает статью  27 (государство обязано защищать жизнь и безопасность) на фоне принудительных исчезновений и запугивания;

• игнорирует статью  28 (запрет пыток и бесчеловечного обращения);

• подавляет статью  32 (запрет на произвольное вмешательство в частную жизнь);

• аннулирует статью  33 (свобода передвижения) тотальными запретами на выезд и закрытием границ указами, а не законами, что противоречит статье  64 (ограничения возможны только законом и должны быть обоснованы);

• подрывает статью  35 (свобода совести и религии) через давление государства на церкви и принудительный контроль над капелланами;

• блокирует статью  55 (право на судебную защиту и обжалование);

• фактически обнуляет статью  64 — ограничения вводятся приказами вместо законных парламентских актов;

• и издевается над статьёй  68 (обязанность уважать Конституцию) — ведь из всех обязанностей реально действует лишь «обязанность защищать», тогда как основные гарантии остаются приостановленными.

На практике почти вся конституционная система — гражданская, личная, религиозная, процедурная — заморожена на неопределённый срок, за исключением единственного требования — идти воевать. И эта обязанность возлагается даже на тех, кто юридически больше не считается народом, которому Конституция передаёт суверенную власть по статье 5, потому что этот народ стёрт как коллективный субъект.

Результат: система, которая отменяет защиту, стирает национальную идентичность, насильственно мобилизует собственное лишённое прав большинство как расходный человеческий ресурс — и при этом продолжает утверждать, что существуют «безопасные регионы» для оправдания депортаций. Когда ракетные удары продолжают убивать мирных жителей в так называемых «безопасных регионах», это полностью разрушает фикцию «безопасности».

Например, 6 июня 2025 года ракетный удар по Луцку в Волынской области, прямо на границе с Польшей, убил двух человек и ранил более 30; ракеты попали в жилые кварталы и гражданскую инфраструктуру. Меньше чем за год до этого, 4 сентября 2024 года, ракетный удар по Львову убил семь человек, среди них — три сестры семи, восемнадцати и двадцати одного года и их мать; в живых остался только отец. Пятьдесят три человека получили ранения, включая детей со средними травмами.

Этот контраст разоблачает миф о «безопасных регионах» как юридический обман, построенный на массовой дерогации, выборочном апартеиде и грубой силе. И приведённые факты — не единичные случаи, а новая норма для западных областей Украины — о чём говорит крупнейшая воздушная атака России 29 июня 2025 года: 477 дронов и 60 ракет обрушились на города Львов, Ивано-Франковск, Тернополь, Черкассы, Запорожье, Кременчуг и Николаев, вызвав удары по гражданской инфраструктуре, жертвы, пожары и даже удар по пассажирскому поезду в Днепре, где погиб 21 человек и более 300 получили ранения — что доказывает: в Украине нет места, которое можно назвать безопасным от бомбардировок, разрушений и принудительного переселения.

Параллельно украинское законодательство создаёт внутренний правовой апартеид:

• Закон № 1616-IX (2021) «О коренных народах Украины» признаёт крымских татар, караимов и крымчаков коренными народами, предоставляя им коллективные права, репарации и международное представительство. Этнические украинцы — титульное большинство — не признаны коренными и лишены аналогичных коллективных прав.

• Закон № 2215-IX (2022) отменил акты времён СССР, которые подтверждали статус украинцев как носителей государственной власти. Конституция (статья 5) называет «народ» источником суверенитета, но кто именно является этим народом — юридически не определено, и понятие расплывается в неопределённой категории «все граждане». Таким образом, этнические украинцы не имеют признанного коллективного статуса — у них нет права на репарации, защиты от дискриминации и юридического признания как исторического народа, коренной группы или другого отдельного субъекта.

• Итог: небольшие группы получают привилегированный коллективный статус, в то время как титульное большинство остаётся без какой-либо юридически признанной коллективной идентичности или прав — ни как исторический народ, ни как коренная группа, ни как национальное меньшинство — что создаёт юридический механизм их вытеснения и исключения из системы коллективной защиты. Это напоминает, как Нюрнбергские законы 1935 года формально оставляли евреев гражданами, но лишали их коллективных прав, превращая их во внутренне сегрегированное, бесправное население в собственной стране.

Отсутствие консульской защиты и молчание МИД Украины подтверждают систематическое игнорирование прав этнического большинства. Частные инициативы вынуждены подменять функции государства, защищая граждан от репрессий.

Юридическая квалификация: это сочетание дерогации и институционализированного апартеида не просто нарушает принцип невысылки (статья  33 Конвенции о статусе беженцев 1951 года) или статью  3 ЕКПЧ (запрет бесчеловечного обращения). Оно напрямую создаёт условия, подпадающие под определение геноцида (Конвенция о геноциде, статья  II) — так как намеренно создаются условия жизни, рассчитанные на уничтожение целой этнической группы или её части, лишённой коллективных прав и защиты.

Кроме того, это подпадает под понятие преступлений против человечности (Римский статут, статья 7) — через систематические преследования, принудительное переселение, лишение идентичности и принудительные меры против гражданского населения как часть масштабной или систематической политики.

Продолжая финансировать этот режим и отказывая в полноценном убежище, государства-доноры рискуют быть соучастниками по статье III(e) Конвенции о геноциде (соучастие в геноциде) и статье 25(3)(d) Римского статута (участие в преступлениях против человечности).

Возвращение людей в такой режим — это не просто депортация в репрессии, а фактический вклад в сохранение системы демографического уничтожения.

Историческая параллель: на Эвианской конференции в июле 1938 года 32 страны — включая США, Великобританию, Канаду, Австралию, Новую Зеландию, Ирландию, Швейцарию, Швецию, Норвегию, Данию, Нидерланды, Бельгию, Францию, Испанию, Португалию, Бразилию, Аргентину, Чили, Мексику, Колумбию, Венесуэлу, Панаму, Кубу, Доминиканскую Республику, Гаити, Коста-Рику, Парагвай, Уругвай, Перу, Боливию, Эквадор и других — публично отказались открывать свои границы для еврейских беженцев, спасающихся от нацистских репрессий.

Они ссылались на такие оправдания, как «экономическая нагрузка», «социальная стабильность» или утверждали, что каждый беженец может «найти безопасное переселение где-то ещё». Хотя Доминиканская Республика предложила символический план расселения, большинство стран, включая ведущие западные демократии, не сделали ничего реального, чтобы снять квоты или создать безопасные пути спасения.

Этот вежливый коллективный отказ создал правовой вакуум, который нацисты использовали: фикция «внутреннего переселения» в гетто проложила путь к принудительным депортациям и индустриальному уничтожению.

Сегодня та же схема повторяется: государства называют части Украины «безопасными», игнорируют массовую дерогацию и внутренний апартеид, блокируют реальное убежище и поддерживают режим, который систематически уничтожает коллективные права этнического большинства. Юридическая ложь о «внутренних решениях» повторяется — изменилась лишь риторика и форма бумаг.

2. Нарушение международного права: соучастие в репрессиях

Систематический отказ в предоставлении полноценного статуса беженца и практика возврата или давления на граждан Украины с целью их возвращения — несмотря на продолжающуюся дерогацию основных прав, принудительную мобилизацию и институционализированный правовой апартеид — нарушают несколько обязательных норм международного права:

• Статья  33 Женевской конвенции 1951 года (принцип невысылки) — запрещает выдворение любого лица в страну, где его жизнь или свобода будут под угрозой по признаку расы, религии, национальности, принадлежности к определённой социальной группе или политических взглядов.

Основание: режим дерогации в Украине приостанавливает действие базовых гражданских и политических прав; принудительный призыв, репрессии против инакомыслия и дискриминация по этническому признаку напрямую создают такие риски.

• Статья  3 ЕКПЧ — абсолютный запрет пыток, бесчеловечного или унижающего достоинство обращения.

Основание: Европейский суд по правам человека (ЕСПЧ) последовательно считает, что депортация человека при наличии предсказуемого риска произвольного задержания, пыток или жестоких условий нарушает статью  3 (например, дело Saadi против Италии, № 37201/06, 2008). Задокументированные практики в Украине включают произвольные задержания, насильственные похищения во время облав и бесчеловечное обращение с ними (Amnesty International 2024).

• Статья  3 Конвенции ООН против пыток (1984) — запрещает экстрадицию или возвращение лица в другое государство, если существуют серьёзные основания полагать, что там его ждут пытки.

Основание: систематическая принудительная мобилизация под угрозой тюремного срока, многочисленные сообщения о пытках и жестоком обращении с задержанными, а также дерогация гарантий справедливого суда показывают реальный риск пыток или жестокого обращения при возвращении.

• Статья  16 Статей об ответственности государств за международно-противоправные деяния (МКП 2001)— устанавливает, что государство, которое помогает или содействует другому государству в совершении международно-противоправного деяния, несёт международную ответственность, если знает обстоятельства.

Основание: продолжая финансировать бюджет Украины — включая военные комиссариаты и репрессивные структуры — без требования восстановления приостановленных прав или отмены законов апартеида (Закон № 1616-IX, Закон № 2215-IX), государства-доноры сознательно способствуют систематическим нарушениям основных прав.

• Статья  25(3)(d) Римского статута Международного уголовного суда — криминализирует соучастие в преступлениях против человечности через умышленное содействие совершению таких преступлений группой, действующей с общей целью.

Основание: принудительное переселение, систематическое преследование этнического большинства, лишённого коллективного статуса, массовая мобилизация под принуждением и создание условий жизни, рассчитанных на уничтожение национальной группы, подпадают под статьи 6 (геноцид) и 7 (преступления против человечности). Государства, которые отказывают в защите и финансируют коренные репрессивные механизмы, разделяют соучастие.

Юридическая квалификация: возвращение украинцев в такой режим или отказ в полномасштабной защите беженцев — это не просто нарушение принципа невысылки и статьи  3 ЕКПЧ, но и активное юридическое соучастие в систематических репрессиях и преследованиях. Предоставляя Украине безусловную финансовую и логистическую поддержку, игнорируя дерогацию и апартеид, государства-доноры берут на себя международную ответственность по статье  16 Статей МКП и рискуют подпасть под соучастие по статье  25(3)(d) Римского статута.

3. Доказательства систематических нарушений

Канада

• Факт: Канадская система предоставления убежища — управляемая Министерством иммиграции, беженцев и гражданства Канады (IRCC) и Совет по иммиграции и делам беженцев (IRB) — прямо применяет доктрину «внутренней альтернативы перемещения» (Internal Flight Alternative, IFA). Многим украинцам отказывают в статусе убежища на том основании, что они могут «безопасно переселиться» в западные или центральные области — такие как Львов, Закарпатье или Ивано-Франковск — которые, согласно политике IRCC и практике IRB, считаются «достаточно безопасными и доступными».

• Аргумент: На практике регионы вроде Закарпатья и Ивано-Франковска — это отдалённые горные территории с курортной стоимостью жилья, значительно превышающей средние арендные ставки в ЕС, — и при этом ни украинское государство, ни власти Канады не предоставляют там гарантированного гуманитарного жилья. Такой аргумент показывает либо элементарное незнание географии и реальной экономики Украины, либо осознанное использование этого мифа для отказа беженцам в защите.

Кроме того, это полностью игнорирует официальную дерогацию Украины, которая приостанавливает основные права по всей стране, а так называемые «безопасные» западные регионы на практике являются густо милитаризованными пограничными зонами с военным положением. По закону приграничные области вроде Закарпатья окружены военными блокпостами и специальными режимами безопасности, которые блокируют несанкционированные пересечения и строго контролируют передвижение. Любой, кто не имеет местной регистрации или спецразрешения, может быть развернут или задержан. Люди, спасающиеся от конфликта, не могут свободно переселиться туда — государственное жильё или поддержка отсутствуют. Использовать аргумент «внутренней безопасности» как оправдание депортации, когда эти зоны фактически закрыты, милитаризованы и все ключевые права приостановлены, — откровенное лицемерие.

• Исторический параллель: В 1939 году Канада отказала во въезде 907 еврейским беженцам на борту лайнера MS St. Louis, заявив, что они «могут найти убежище где-то ещё». Более 250 из них были убиты после вынужденного возвращения. Сегодня объявление части Украины «достаточно безопасной» для возвращения — при игнорировании закрытых границ, военного положения и массовой дерогации прав — повторяет ту же циничную логику под современным гуманитарным фасадом.

Норвегия

• Факт: С сентября 2024 года Министерство юстиции и общественной безопасности Норвегии объявило, что прекратит автоматическое предоставление коллективной защиты украинцам из регионов, которые теперь считаются «безопасными» — включая западные и центральные области, такие как Львов, Закарпатье, Ровно, Тернополь, Ивано-Франковск, Волынь и даже Киевский регион. Вместо этого Норвежская дирекция по вопросам иммиграции (UDI) требует, чтобы люди из этих зон доказали индивидуальную угрозу для получения защиты — практически невыполнимая задача, когда вся страна официально находится в режиме дерогации и под военным контролем. Норвежские власти оправдывают эту политику нехваткой жилья, затратами на интеграцию и необходимостью «управляемой миграции».

• Аргумент: Отказ Норвегии вскрывает лицемерие её имиджа «гуманитарной гавани». Скрываясь за административными отговорками и одновременно финансируя милитаризованный режим Украины без правовых гарантий, Норвегия показывает, что политическая выгода и экономия важнее обязательств по Женевской конвенции 1951 года и Европейской конвенции о правах человека. Настоящую защиту подменяют бюрократическими ловушками — заставляя украинцев доказывать «индивидуальную опасность», хотя сама государственная система устроена так, чтобы лишить их коллективных прав, ограничить свободу передвижения и удерживать в зоне боевых действий, откуда невозможно безопасно уйти.

• Исторический параллель: В 1940-е годы оккупированная нацистами Норвегия применяла так называемые «легальные приказы» для поимки и депортации еврейских жителей — при молчаливом согласии или прямом участии части местного населения. Сегодня обновлённая версия Норвегии заменила приказы СС миграционными квотами и инструкциями — но моральный результат тот же: люди, бегущие от системного насилия и коллективных преследований, фильтруются, разворачиваются и оставляются без выхода. То, что когда-то делалось списками и лагерями, теперь делают пограничные бюрократы — современная система фильтрации под маской гуманитарного процесса.

Швейцария

• Факт: По данным Государственного секретариата по миграции (SEM), в декабре 2024 года парламент Швейцарии принял решение ограничить право украинцев на статус защиты S. Теперь временная защита предоставляется только тем, кто прибыл непосредственно с территорий, находящихся под оккупацией или активными российскими атаками. Украинцы, бегущие из регионов, которые официально «под контролем правительства» и «не находятся в состоянии открытого конфликта» — например, части западной Украины — рискуют полностью потерять статус S и быть переведёнными на гораздо более ограничительный статус F, который позволяет депортацию в любой момент.

Это решение ударяет по десяткам тысяч людей, которые с марта 2022 года приехали в Швейцарию по режиму S, доверяя нейтралитету страны и традиции предоставления убежища. Критики отмечают, что объявлять такие регионы, как Львов или Киев, «безопасными», пока они регулярно подвергаются ракетным и дроновым ударам, юридически и морально недопустимо (SWI swissinfo.ch, 17 января 2025 г.).

• Аргумент: Политика Швейцарии «дифференцированной безопасности» для беженцев одной и той же войны напрямую противоречит принципу равного обращения в международном праве о беженцах. Вместо того чтобы требовать от Украины отменить общенациональную дерогацию и принудительную мобилизацию, швейцарские власти прячутся за старым мифом «безопасных зон» — которые в реальности перекрыты военными постами и обстреливаются ракетами.

Такой подход превращает нейтралитет Швейцарии в избирательный нейтралитет: он даёт символический приют, но тихо решает, кто достоин защиты, а кто будет возвращён в милитаризованный правовой вакуум. Это перекладывает бремя на самых уязвимых — семьи и отдельных людей, которые спаслись от той же войны, но теперь рискуют быть депортированными или пониженными в статусе.

Когда страна называет себя нейтральным защитником прав человека, но разворачивает беженцев на основании фальшивой карты географической безопасности — при этом переводя миллиарды в режим, который и создал волну беженцев, — это уже не нейтралитет, а соучастие.

• Исторический параллель: Во Вторую мировую войну Швейцария закрыла границы для тысяч евреев, бегущих из оккупированной нацистами Европы, ссылаясь на необходимость «сохранения нейтралитета» и «внутренней стабильности». Эта моральная холодность позволила нацистской системе гетто и депортаций работать — возвращая отчаявшиеся семьи на уничтожение под вежливым предлогом «ограничений безопасности».

Сегодняшняя избирательная логика на границах повторяет ту же моральную ошибку: Швейцария создаёт иллюзию убежища, но применяет бюрократические фильтры, чтобы решать, чьи страдания «заслуживают» защиты. Если когда-то беженцев останавливали колючая проволока и закрытые альпийские перевалы, то теперь ту же функцию выполняют юридические лазейки и переформатированный статус «F» — современный фильтрационный барьер под видом административного нейтралитета.

Когда нейтралитет становится прикрытием для фильтрации жертв обратно в репрессии — это уже не нейтралитет, а сознательное соучастие в несправедливости.

Великобритания

• Факт: По данным The Guardian (27 июня 2025 года), украинцам — включая семьи с детьми и уязвимых людей — Министерство внутренних дел Великобритании отказывает в предоставлении убежища на том основании, что возвращение в Украину якобы «безопасно». Многим заявителям говорят, что они могут переселиться в другие районы, например в Киев — столицу, которая до сих пор ежедневно подвергается ракетным и дроновым ударам — или в западные регионы вроде Львова, несмотря на очевидные доказательства продолжающихся обстрелов, облав для принудительной мобилизации, отключений электроэнергии и масштабных политических и религиозных преследований. Юридическая фирма Sterling Law сообщает о еженедельных отказах и подчёркивает, что многие люди оказываются запертыми в юридическом вакууме на краткосрочных визах — без стабильного статуса, без права на работу и без чёткого пути к полноценной защите.

• Аргумент: Такая политика игнорирует тот факт, что Украина официально находится в режиме дерогации, который приостанавливает ключевые гражданские права по всей стране. Заявлять, что Киев или Львов «безопасны», значит закрывать глаза на ежедневные авиа и ракетные удары, атаки дронов, закрытое воздушное пространство и международные авиационные запреты, которые рассматривают всю страну как активную зону боевых действий. Более того, юридический апартеид Украины исключает этническое большинство из какой-либо коллективной защиты — превращая эти регионы в зоны повышенного риска принудительной мобилизации, произвольных задержаний или преследований. Возвращая беженцев под ложным предлогом «безопасного переселения», Великобритания нарушает своё прямое обязательство по статье 33 Женевской конвенции 1951 года (принцип невысылки) и абсолютный запрет на бесчеловечное или унижающее достоинство обращение по статье 3 ЕКПЧ. Принцип невысылки накладывает недопустимое к дерогации обязательство принимать и защищать всех, кто находится под угрозой, без каких-либо количественных или политических ограничений — государства не имеют права ограничивать число беженцев, если возврат подвергнет их преследованию или жестокому обращению. Одобряя эту правовую фикцию и одновременно продолжая финансировать Украину без жёстких гарантий прав человека, Великобритания подрывает саму цель Конвенции о статусе беженцев и систематически нарушает свои международные обязательства.

• Историческая параллель: В 1930-х годах Великобритания строго ограничивала приём еврейских беженцев, спасающихся от нацистской Германии, через жёсткие миграционные квоты и бюрократические барьеры, в результате чего тысячи людей оказались в ловушке под гнётом преследований. Такое пассивное соучастие способствовало легитимации нацистской политики «внутренних решений» — гетто и депортаций, которые переросли в геноцид. Сегодня практика Великобритании — отказывать украинским беженцам под предлогом «внутреннего переселения», несмотря на доказанные ракетные удары, приостановленные права и военное положение — повторяет ту же циничную логику: выглядеть гуманно, тихо лишая реального убежища. Такая моральная ошибка создаёт риск поддержки современных систем репрессий под видом того, что у жертв якобы есть «куда ещё поехать».

4. Заключение

В Украине нет действительно безопасных регионов: постоянные обстрелы, закрытые границы, принудительное перемещение и официальный режим дерогации полностью лишают людей реальных гарантий базовых прав. Это касается всех групп населения и делает принудительное возвращение прямой угрозой для жизни, свободы и достоинства.

Государства-доноры — Канада, Норвегия, Великобритания, Швейцария и другие — финансируя дискриминационную систему Украины без каких-либо условий по правам человека, прямо провоцируют эти потоки беженцев. Большинство людей бегут не только от войны, но и от репрессий, диктатуры и правового беспредела внутри страны, который поддерживается этой безусловной иностранной помощью. Тем временем те же государства отказывают в защите под ложным ярлыком «безопасных регионов». Этот двойной стандарт нарушает основные международные обязательства и означает, что у этих стран нет ни морального, ни юридического права отказывать в защите тем, кто бежит.

Спонсируя дискриминационный режим Украины и игнорируя полную дерогацию прав, эти государства фактически становятся косвенными соучастниками уничтожения этнического большинства Украины как коллективной группы — полностью подпадая под определение геноцида в соответствии со статьёй II Конвенции о геноциде и статьёй III(e) (соучастие в геноциде). В соответствии с международным правом государства, которые способствуют или допускают такие условия, должны нести ответственность за соучастие.

Наконец, само использование «временной защиты» как отдельного статуса исключительно для украинцев — в то время как другим группам предоставляется полноценный статус беженца — представляет собой прямую дискриминацию по национальному признаку, что запрещено статьёй 3 Женевской конвенции 1951 года, статьёй 26 МПГПП и статьёй 14 ЕКПЧ. Это показывает, что «временная защита» в нынешнем виде — не гуманитарный инструмент, а административный фильтр для выборочного исключения.

Автор этого отчёта  и проекта «Голос украинцев» — ещё два года назад предупреждали общественность, что украинцы рискуют стать новым безгражданственным меньшинством Европы, лишённым признания в качестве народа и превращённым в расходный человеческий материал. Этот отчёт подтверждает, что эти предупреждения стали документированными фактами. Для полного юридического обоснования см. Доказательства системного геноцида украинского народа.